«Остановитесь на светофоре, и вы встретите крафтера, пытающегося продать бисерных хамелеонов или розовых вырви-глаз пластиковых фламинго. Для людей Кейптауна искусство является неотъемлемой частью жизни; это видно и по расписанным вручную дорожным знакам в кварталах сквоттеров, и по галереям, где представлены наши знаменитые художники».
Шерил Озински, Сэм Вулидж, Cape Town Don’t Tell: The Mother City’s (Hush-Hush) Must-do List
Чтение
Четыре книги, которые стоит изучить перед поездкой в ЮАР.
1. Charles van Onselen
The Seed is Mine: The Life of
Kas Maine, a South African Sharecropper 1894-1985
Oxford: James Currey, 1996
Как во многих странах с бурной историей, в ЮАР документальная литература оказывается чуть ли не сильнее художественной. Один из признанных авторитетов на этом поле – профессор Чарлз ван Онселен. Его книга рассказывает о фермере, потратившем жизнь на то, чтобы отстоять собственный клочок земли. Самое удивительное в ней – рассказчик. Главный герой, 90-летний старик, обладает удивительной памятью: он вспоминает об обычаях и нравах мест, о том, как обирал его хозяин земли, как умер от диареи его сын, как местная знахарка сказала ему, что если он правильно приготовит зелье и никогда не убьет женщину, то доживет до глубокой старости, – и он сварил зелье, не убивал женщин и дожил до 90 лет, чтобы поведать эту историю.
2. Джон Максвелл Кутзее «Бесчестье»
СПб.: Азбука, 2001
Самый исчерпывающий портрет Южной Африки в целом и Кейптауна в частности от нобелевского лауреата Кутзее. Главного героя, профессора-сноба, с позором изгоняют из университета за роман со студенткой, и он отправляется на ферму к дочери в Восточно-Капскую провинцию – чтобы пережить столкновение с реальностью и многое переосмыслить. Выходец из семьи англоязычных африканеров (потомки голландских, а также французских и немецких колонистов-переселенцев. – Прим. ред.), Кутзее редко пишет о пышном букете южноафриканских социальных проблем. «Бесчестье» – его наиболее политизированное высказывание. И самое понятное условному европейцу: здесь ясно показано, насколько разделены два южноафриканских мира и как им никогда не сойтись на одной территории.
Стоит посмотреть и экранизацию романа Стива Джейкобса с Джоном Малковичем в главной роли – в ней не до конца отразилась вся сложная игра противоречий книги, за которую в 1999 году Кутзее получил Букеровскую премию, зато там есть прекрасные, головокружительные виды Кейптауна.
3. Уилбур Смит «Золотой лис»
М.: АСТ, 1990
Родившийся в 1933 году в Северной Родезии и живущий в ЮАР Уилбур Смит – успешный писатель, за плечами у него более 50 лет успешной карьеры: от романов из истории Древнего Египта и Греции до фантастических приключений в духе Индианы Джонса или, скорее, Луи Буссенара, которым Смит откровенно восхищается. Лучшим из написанного им вполне можно считать цикл «Кортни»: 13 книг, рассказывающих историю одного южноафриканского семейства и всей Южной Африки вместе с ним. От первой, «Когда пируют львы» (1964), до последней, «Ассегай» (2009), проходит без малого полвека, и несмотря на то что это, безусловно, легкое чтение, здесь лучше, чем во многих других книгах, отражена вся трагическая история ЮАР.
4. Надин Гордимер «Дом Инкаламу»
М.: Библиотека журнала «Иностранная литература», 1982
Кутзее не единственный южноафриканский лауреат Нобелевской премии по литературе, но имя Надин Гордимер, получившей премию в 1991-м, вспомнят немногие. Возможно, потому что Гордимер, которую неплохо переводили в СССР, сегодня кажется слишком тенденциозной: писала про апартеид, про непреодолимую разобщенность черных и белых, про хороших коммунистов и про так называемую «либеральную совесть белых». Но тексты не потеряли проницательности и глубины – здесь нет пустой жалости, нет трескучих лозунгов, есть бесконечное «все сложно». В современном мире, где черное и белое давно не существуют без оттенков, ее произведения оказываются чуть ли не актуальнее, чем в прошлом столетии.
Это особенно чувствуется в ее рассказах, где все построено на полутонах, быстро меняющихся картинках, позволяющих приблизиться к проблемам Южной Африки ровно настолько, насколько дозволено случайному путешественнику.
Музыка
Пять альбомов, которые надо слушать в Кейптауне.
1. McCully Workshop – «McCully
Workshop, Inc.»
(1970)
Эпоха апартеида в ЮАР благоволила развитию «белой» музыки. В Кейптауне 1970-х бурно цвела локальная рок-сцена, а местные лейблы издавали всех важных современников вроде The Who, Джоан Баэз и Джими Хендрикса. Разве что достучаться до первого мира никому из тогдашних южноафриканских музыкантов не удавалось, так что и сегодня за рубежом их знают только меломаны-коллекционеры. Наверстать упущенное можно, послушав, например, дебютный альбом культового психоделик-рок-квинтета McCully Workshop (и уж точно такая пластинка, даже в переизданном виде, будет любопытным сувениром).
2. Die Antwoord – $O$
(2009)
Случившийся в 2009 году прорыв – заслуга, в первую очередь, группы Die Antwoord, соратников Джека Пэроу. Зазвучала ядреная смесь электроники, хип-хопа и утверждения национальной идентичности. Мир узнал о гетто-субкультуре zef – так себя с долей самоиронии называют молодые белые обитатели окраин Кейптауна. Хотя понятно, что покорил мир не факт ее наличия, а красочный дуэт Ninja и Йо-ланди, хит Enter the Ninja в Youtube и убедительное заявление: ЮАР – это сила.
3. Godessa – Spillage
(2004)
Либерализация 1990-х привела к тому, что в 2000 году в Кейптауне наконец появилась первая музыкальная формация, состоящая целиком из женщин, да еще и темнокожих. Хип-хоп-трио Godessa успело выпустить лишь один альбом и программный хит Social Ills, но они много выступали, занимались активизмом и воспринимались как символ социального прогресса. Злободневность не отменяет звуковую составляющую – весьма конкурентоспособный хип-хоп старой школы.
4. Jack Parow – Jack Parow
(2009)
В юго-западной части ЮАР, где расположен Кейптаун, доминирует завезенный бурами язык африкаанс, а значит, здесь должен быть и рэп-герой, читающий на этом, по сути, диалекте нидерландского. И он есть. Это Зандер Тайлер, более известный как Jack Parow, – эксцентричный задорный африканер, который может снять себе клип, нацепив камеру GoPro на голову бегающей по дому дочери, или выпустить первый тираж дебютного EP на 600 флешках в виде рожков мороженого. Воспевающий лайфстайл северных окраин Кейптауна сингл Cooler As Ekke («Круче, чем я») вкупе с отвязным видеоклипом разлетелся по стране с вирусной скоростью «Грибов».
5. Dollar Brand – Mannenberg ~ Is Where It’s Happening
(1974)
Музыкальным достоянием угнетенного меньшинства был кейп-джаз, распространившийся из пригородов и резерваций («тауншипов») Кейптауна, – синтез народной африканской и западной музыки. Главная его фигура Абдулла Ибрагим всю свою жизнь посвятил не только музыке, но и борьбе с апартеидом и в какой-то момент был вынужден эмигрировать. Впрочем, гимн протеста и просто великий образец жанра под названием Mannenberg он показательно записал во время одного из визитов на родину и выпустил его под своим «светским» именем Dollar Brand.
Ландшафт
У каждого района Кейптауна есть лицо. Неизменный участник рейтингов самых ярких городских пространств мира, Бо-Каап узнаваем по коттеджам, окрашенным в карамельные цвета.
Квартал Бо-Каап – один из старейших в Кейптауне. Первые дома на склоне Сигнальной горы появились во второй половине XVIII века, а мечеть Аувал на Дорп-стрит – в 1794 году. Это первая мечеть в Южной Африке. При основателях города-сада на мысе Штормов, голландцах, здесь селились небогатые ремесленники. Потом власть перешла от голландцев к англичанам. Британский парламент в 1833 году отменил рабство в колониях, и в квартал хлынули освобожденные рабы родом из Индонезии, Мадагаскара, Южной и Юго-Восточной Азии. Отсюда второе название Бо-Каапа – Малайский квартал. Исповедовать христианство рабам запрещалось. Поэтому подавляющая часть населения Бо-Каапа оказались мусульманами, и по сей день это эпицентр мусульманства в Кейптауне.
Общий облик квартала сложился примерно 150 лет назад. Были построены мечети. Узкие крутые улочки замостили булыжником. Квартал стал самой обычной единицей городской структуры, застроенной традиционными одно- и двухэтажными домиками с плоскими крышами. Ничего примечательного: тогда в Бо-Каапе, как везде на юге, дома красили в белый, чтобы стены отражали солнечные лучи. Идея разноцветного декора появилась не так давно, в 1990-е, и совсем не из соображений целесообразности – скорее как художественный акт самоидентификации.
Всю вторую половину XX века жителям Бо-Каапа приходилось нелегко. Режим апартеида не способствовал процветанию многонационального квартала, населенного потомками бывших рабов, где каждый первый был рожден в смешанном браке. Есть версия, что окраска домов в Бо-Каапе имеет политическую подоплеку. Квартал впервые стал разноцветным в канун мусульманского праздника Ураза-байрама в 1994-м, в год отмены апартеида.
Кто инициировал эту жизнеутверждающую акцию, превратив улицы Малайского квартала в главную достопримечательность Кейптауна, неизвестно.
Но совершенно точно человек, который придумал выкрасить свой дом в канареечно-желтый или в фуксию, мог бы получить патент на цветное оформление фасадов и обеспечить своих потомков до седьмого колена.
Сейчас это престижный район с высокими ценами на недвижимость и чувством локтя, которое помогает коренному населению противостоять соблазну выгодно продать дом предков.
Перекрашивать дома в Малайском квартале приходится довольно часто из-за неполиткорректного южного солнца. И каждый раз соседи договариваются о цвете, чтобы дома на одной улице существовали в гармонии. Цвета в быту заменяют традиционные номера домов: часовщик живет в «желтом доме», портной – в «красном», а магазин Monkeybiz – в доме с нарисованными красными обезьянами.
Дизайнер
Тэбе Магугу
Тэбе Магугу регулярно мелькает на страницах глянцевых журналов: о молодом дизайнере из ЮАР, который пытается разрушить клише, рисующее африканскую одежду как оверсайз-наряды с броскими принтами, написали Elle ZA, Marie Claire ZA и Vogue Italia. Восходящая звезда южноафриканской моды, дизайнер родился в маленьком городке Кимберли (ЮАР). После школы поступил в LISOF (London International School of Fashion) в Йоханнесбурге. В 2015 году стал одним из 12 финалистов конкурса молодых дизайнеров AFI Fastrack (Аfrican Fashion International) наряду с Rich Mnisi и Boyz’n’Bucks. Интерес к дизайну у Тэбе от мамы, которая всегда любила моду и передала свою страсть сыну.
Одним из первых опытов Тэбе было издание модного журнала Little Black Book. В качестве иллюстраций он использовал фотографии, как свои, так и близких друзей, поскольку он не только шьет одежду, но и довольно прилично фотографирует.
В основе эстетики Тэбе-дизайнера эклектика и дуализм – женственность и маскулинность, длинное и короткое, классика и эксперимент, игра с контрастными цветами и пропорциями. Последняя коллекция Тэбе, показанная на прошедшей в Кейптауне в конце марта Неделе моды, выполнена в оранжево-бордовых тонах.
Его вдохновляет образ сильной, уверенной в себе женщины, которая не боится сочетать несочетаемое. Своей идеальной моделью он называет Мелиссу Оррен из Boss Models.
